сrаzy, 39 - 28 апреля 2007 20:50

[COLOR=red]Бисексуальность, как точка зрения (женский взляд).[/COLOR]

Первое определение двойного одинакового восприятия была определена мне впервые моей преподавательницей математики в девятом классе. Она сказала: - Не забывая, что вам говорили о параллельных прямых, примите и запомните - параллельные прямые пересекаются. Вам говорили, что корня из отрицательного числа нет? Корень из отрицательного числа существует.
Это был миг осознания правоты простейших истин. Мурашки осознания пробежали по нервным окончаниям. Они всегда параллельны, но они пересекаются. Бывают в математике и такие моменты.

Мне было четырнадцать. В этом же году я впервые испытала жгучую ревность, увидев свою подругу, сидящей на коленях мальчика. Я выбежала из квартиры и долго дома в одиночестве, не отвечая на ее звонки, писала стихи, строчки, ставила неподвижные знаки препинания. Я писала о любви, ненависти, предательстве… До этого я никак не сознавала свою сексуальность. Даже не в плане ориентации. Конечно, почти сразу нашелся другой мальчик, заботливо предоставивший свои колени мне… Да и подруга повинилась, что-то почувствовав…хотя бы то, что мы с ней не будем дружить. Дружба оказалась сильнее первой страсти. Я простила ее, она постаралась больше этого не делать при мне. С того момента мы гуляли вчетвером – и то редко. Мальчики держали нас за руку, носили на руках, угощали мороженым. Но домой мы возвращались вдвоем. Наедине с мальчиками мы не оставались.
Подруга настороженно и чуть насмешливо относилась к мальчикам, потому что у нее был младший брат. За которым ей надо было присматривать, кормить обедом, штопать носки. И еще она знала, что серьезно к ее фантазиям, пробам пера и акварельной кисточки могу относиться только я – девочка. Потому что изначально девочка больше доверяет девочке, хотя бы, потому что о месячных и прыщах не принято говорить с мальчиками. Да и о мальчиках, о поцелуях и ухаживаниях говорят в основном девочки между собой. И друг с другом они учатся целоваться, «чтобы знать что это»…. И двое читают книги про это (в нашем случае это были книги по сексопатологии, других увы в советской библиотеке не было). Не с мамой же все обсуждать.
Мама же ее была всецело занята – домом, хозяйством, одеждой детей. Мама не читала книг Кортасара, машинописных листов Кастанеды и сказок про хоббитов. Мамы не лазают обычно по крышам города и не встречают рассвет на берегу Москва-реки. Мамы не ходят в кафе-мороженое. И вообще в четырнадцать мамы смущаешься. Слишком велик разрыв.
Через год подруга уезжает в далекую страну. И тут начинается великое – письма, судорожные встречи при редких приездах. Помню, она приехала под Новый год, нагруженная подарками и чеками Внешэкономбанка, и мы пошли в «Березку» на Пятницкой. Какая-то экскурсионная группа французов, привлеченная нашими прикидами из драных джинс и кожаных потертых курток в совокупности с армейскими ботинками, начала охать и изображать из себя Санта-Клауса. На их вопросы: - Вы вместе учитесь? Вы рядом живете? Подруга, из нас двоих более владеющая языком иностранным, ответила: - Нет, мы вместе живем!
И этот ответ, в 80-е Совка, поверг их в такой экстаз, что нам подарили все – зимние сапоги, сигареты, колготки и даже крем для бритья. Экскурсовод (советская девушка) ненавидяще смотрела на нас – а мы смеялись, смеялись от того, что наконец-то произнесли это. Дошли до «Жареного петуха» и выкладывали все это добро из сумки, ища сигареты «Космос». Подруга моя тяготела к Союзу, просто из-за того, что была оторвана от него.
Ночью, лежа под одним одеялом (моя мама была слишком спокойна за двух особ женского пола, мальчика она бы так просто со мной в комнате не оставила) мы обнимались и целовались, ощущая себя цельным существом.
Она уезжала, я ее провожала, я ее встречала. Она готовила ужин. Я рассказывала истории и водила ее по городу. У нас менялись мальчики, в которых мы почему-то все время находили недостатки, подруг же мы себе не заводили.
Я уверена, что сегодняшние девчонки скажут: - Вот классно, вы ведь лесбиянки изначально, зачем вам мужчины… и т.д. и т.п. Отвечаю: - Мы не ограничивали себя, познавая мир. Мы искали саму сущность и философичность мира. А потом мы просто любили друг друга, не задавая вопросы почему и зачем.

• 
• 
•